Эра надежд - Страница 47

Петр Первый был в некотором затруднении – как же ему наградить свою собственную жену? Будь на ее месте любой другой, все было бы ясно. Но тут…

Титул у нее и так самый высокий после него – надо думать, австралийская принцесса выше даже светлейшего князя. Произвести в генералы? Но она капитан австралийской армии. Герцог Алекс сказал, что это будет пониже генерал-фельмаршала, но повыше генерал-аншефа. Судя по тому, что сам он дослужился как раз до капитана, так оно и есть. Да и в Европе, будь она неладна, начнут скалить зубы. Кроме того, Катя не хочет, чтобы про ее роль в этом деле знали лишние люди. Хотя как такое скроешь, чай, в армии не слепые. Пожаловать ей деревенек с людишками? Она и так царевна. Деньги предлагать вовсе смешно – ей отец, если понадобится, даст куда больше, чем сможет Петр.

Награжу орденом, решил царь. А если кто вздумает судачить – пожалеет, что родился! Ну, а теперь надо как можно быстрее брать Нарву.

Разгромить отходящих шведов не удалось – они оставили полк, который при поддержке нескольких пушечек больше трех часов стоял насмерть против вчетверо превосходящих его сил русских. Пленных почти не было, но те, которых все-таки удалось взять, сказали, что король Карл Двенадцатый тяжело ранен, а почти все генералы убиты. Значит, теперь можно бросить все силы на последний штурм Нарвы, не опасаясь, что к шведам придет подкрепление. Интересно, что на это скажет Катя?

Петр услышал от жены не совсем то, что ожидал.

– Милый, ну куда же ты всегда спешишь? – устало вздохнула она. – Когда мы со дня на день ждали, что шведы придут на помощь своим осажденным крепостям, и было неясно, чем это кончится, имело смысл пытаться взять Нарву поскорее. Не получилось, больно уж сильная крепость, хороший гарнизон и дельный комендант. Но сейчас-то ради чего лезть из шкуры? Дня через четыре подойдет большой обоз с минами, еще недельку постреляем, так там и вовсе живых не останется. Зачем зря класть солдат? Они тебе еще пригодятся.

Глава 18

Получив известие о произошедшем под Нарвой, я решил, что, несмотря на неясную судьбу Карла Двенадцатого, действовать следует по ранее согласованным планам. То есть исходить из того, что этот самый Карл в ближайшее время не примет никакого участия в грядущих событиях. А вся Северная война держалась, в общем, на нем. Например, когда турки воевали с русскими за Азов, стрелять по султану было абсолютно бессмысленно – грохнешь одного, на трон влезет следующий, причем точно такой же. Или даже хуже. Ну, а тут армия противника лишилась сразу и главнокомандующего, и знамени, кое олицетворял собой король. Да и с утверждениями, что ему помогает сам господь, теперь могут возникнуть определенные трудности. Правда, пациент не убит, а всего лишь ранен, то есть о наследовании престола говорить пока рано. Но, надо полагать, ранен очень серьезно, иначе он воспрепятствовал бы поспешному отходу, поставившему под удар все завоевания шведов в Ингрии. И, значит, надо начинать подготовку к завершению этой самой Северной войны.

Тут следовало учесть, что, хоть ее и вел король, но все-таки он делал это с одобрения парламента. С самим Карлом говорить о мире было бессмысленно, так что оный разговор следовало планировать в Стокгольме, с народными избранниками. И заодно реализовать одну мою давнюю идейку о том, что вообще-то органы народовластия должны принимать судьбоносные решения в присутствии тех, кого это непосредственно касается.

Осенило меня еще в том мире, за несколько лет до эмиграции в семнадцатый век, когда наша дорогая дума приняла закон о… блин, как же ее… кажется, монетизации льгот пенсионеров. То есть льготы просто отменили на хрен, а старикам, чтобы не вякали, кинули по паре мелких монеток, отсюда и произошло название реформы. Ох, размечтался я тогда, вот бы сейчас в зал заседаний сотен пять этих самых пенсионеров! Не обязательно с автоматами, простых двустволок вполне хватит. До чего же демократические решения тогда были бы приняты! Наступила бы не жизнь, а натуральная сказка. Я тогда, наверное, и в семнадцатый век сдернул бы не с таким энтузиазмом.

Но возможности повлиять на парламентский процесс появились у меня только здесь, и следовало уточнить, как именно ими пользоваться. Причем начать, как и положено, с рассмотрения максимального ожидаемого результата. На что он может быть похож?

Итак, парламент собирается принять решение о войне или мире, одинаково судьбоносное как для России, так и для Швеции. Причем шведы там есть, и в немалых количествах. А русских – ни одного! Непорядок. Значит, надо как-то отправить на заседание своих делегатов. Не очень много, Преображенского полка плюс батальона осназа Ост-Австралийской компании парламентариям вполне хватит. И можно быть уверенным, что в таком случае они примут самое что ни на есть взвешенное решение. Осталось только продумать детали данного делегирования, и проблема будет решена.

Кроме всего прочего, следовало показать мировому сообществу, что в данный момент Швеция поступает не очень правильно. Вот возьмем, например, Россию с Турцией. Эти страны спокон веку относились друг к другу хуже, чем кошка к собаке. Но, как только обе они установили нормальные отношения с Австралией, процесс тут же вошел в цивилизованные рамки. Грубо говоря, теперь требовалось получить наше согласие, прежде чем начинать пакостить соседу. А мы его даром никогда не давали, так что противоборствующие стороны старались разрешить конфликты как-нибудь подешевле. То есть с минимальными разрушениями и потерями.

В войне за испанское наследство все воющие стороны опирались на поддержку Австралии, причем, как правило, они заручились ей заранее. А тут какая-то, извините за выражение, Швеция ведет себя так, будто в мире вообще нет никаких великих держав, кроме нее! Такие поползновения необходимо давить в зародыше, в этом мы с Ильей были абсолютно солидарны.